Assassin’s Creed 2

Assassin’s Creed в свое время привела к расколу и междуусобным войнам внутри редакции. В знак протеста против девяти баллов, выписанных Александром Кузьменко, Антон Логвинов устраивалритуальные сожжения коробок с игрой, потрясал жертвенным кинжалом и вызывал главреда на честный бой. Александр, в свою очередь, маскировался под других редакторов, прикрывшись календарем с кошечкой, притворялся сотрудником бухгалтерии, исподтишка клеил Антону на спину записки вроде «Я люблю Альтаира» и, забравшись на редакционную крышу, грустно высматривал на расположенной внизу парковке стог с сеном.

Assassin’s Creed можно долго и аргументированно ругать: за то, что обещанный открытый мир оказался роскошной декорацией к одним и тем же маршрутам, за то, что любая миссия собиралась из одинаковых сценарных блоков (визит в бюро, сбор информации, выход на дело). Но когда вы взбирались на пик какой-нибудь башни в Дамаске и под ногами расстилался огромный, бесконечно красивый город, этой игре моментально прощались все ее прозаические недуги. Ubisoft с переменным успехом пытается представить свои игры как объекты искусства, и с Assassin’s Creed этот подход, пожалуй, наиболее оправдан. В конце концов, заставить миллионы людей по всему миру вникнуть в реалии XII века и научиться без ошибок писать слово «Иерусалим» — уже достижение.

Витрувианский человек

Главный герой научился, наконец, плавать. Чего нельзя сказать о его врагах

Assassin’s Creed 2 капитализирует достижения первой части. Это по-прежнему головокружительный, богато декорированный аттракцион, виртуальная экскурсия по самым дорогим городам мира. Действие перенесено в Италию XV века: Ренессанс, Венеция, Флоренция, карнавалы. Для того чтобы остаться равнодушным к таким вещам, нужно быть табуреткой или ДСП-доской.

Когда прошлой весной, в рамках Ubidays 2008, Ubisoft зачем-то устроили ночное шествие по Лувру, ограничив маршрут работами Леонардо да Винчи, все было решили, что французы приобрели права на очередную книжку Дэна Брауна. Теперь все стало ясно — они готовили публику и журналистов к Assassin’s Creed 2. Да Винчи присутствует в  сиквеле в качестве снабженца: поставляет, извините, гаджеты (например, свой знаменитый летательный аппарат). Среди прочих известных личностей — Никколо Макиавелли, знаменитый итальянский мыслитель, один из главных политтехнологов времен Ренессанса. В игре Макиавелли будет обучать главгероя тактическим хитростям.

Протагонист, как нетрудно догадаться, тоже сменился. Несчастный бармен Десмонд, к своему неудобству, оказался не только родственником хашашина Альтаира ибн Ла-Ахада, но и итальянского дворянина (приготовьтесь) Эцио Аудиторе де ла Фиренце. Эцио в основном озабочен не политическими интригами, а местью — его семья оказалась вырезана в результате заговора, и он последовательно убивает всех, кто причастен к смерти его родственников.

Культурная программа такая, что если у вас вдруг на следующий год запланирована поездка в Италию — отменяйте, все можно будет увидеть в Assassin’s Creed 2. Венеция, Флоренция, базилика Святого Марка, мост Риальто, тосканские деревни: Ubisoft последовательно выбирают самые красивые места на свете. К тому же нам не придется шататься по одним и тем же маршрутам: главная содержательная новость по поводу сиквела — структура миссий полностью переписана, задания развиваются по уникальным сценариям.

Дурная репутация

Отсидеться в стоге сена теперь не получится: охранники в профилактических целях тычут в них острыми копьями. В ответ оттуда можно вылезти и сделать вот так.

В качестве иллюстрации Ubisoft Montreal запускают миссию, действие которой разворачивается на венецианском карнавале. Вместо угрюмых торговцев и монахов — фейерверки, маски и народные гуляния. Эцио сидит на лавке между двух пьянчуг, облачившись в фирменный белый плащ (его, должно быть, передают по наследству). И тут происходит кое-что необычное: прохоящий мимо охранник притормаживает около нашего героя, раздумывает пару секунд, затем наклоняется вперед и на словах «Мужчина, а я вас знаю» получает заточку под ребро.

В Assassin’s Creed 2 есть так называемая «дурная слава». По мере того, как Эцио вершит свой самосуд, все больше людей и сотрудников правоохранительных органов Италии начинают признавать в нем лицо с плаката «Разыскивается». Отсюда — необязательные миссии, в ходе которых нужно будет понизить свой «рейтинг цитируемости». Например, запугать свидетеля, совершить подкуп, сорвать раскленные объявления и так далее.

Эцио тем временем свободно взбирается на крышу, где его ждет тот самый летательный аппарат да Винчи. Недолго думая, он залезает в него и, ориентируясь по сигнальным кострам, совершает драматический полет над каналами Венеции под свист огненных стрел.

Оружие — отдельный повод для разговора. Во-первых, его можно отбирать: копья, топоры, молоты, мечи — все это позволено вырвать из неумелых вражеских рук и использовать по прямому назначению. Эцио — настоящий темный джедай — практически голыми руками хватает за лезвие и убивает одним движением, на контрударе. Оружие отличается не только длиной клинка и формой — для каждого придуманы свои комбо и хитрости.

Впрочем, отнимать у кого-то колюще-режущие предметы вам вряд ли захочется:  Эцио является обладателем двух маленьких, но крайне полезных выкидных ножей, которые спрятаны у него в рукавах. С их помощью он молниеносно укладывает сразу двоих, пижонски раскинув руки в стороны. Ubisoft Montreal утверждают, что к середине игры вы научитесь так ловко орудовать этими кинжалами, что все остальные орудия смертоубийства отойдут на второй план.

Наконец, еще немного мелких радостей: Эцио, в отличие от своего предка, научился ловчее напрыгивать на врагов сверху. Air Kill, один из самых сложных трюков из первой части, теперь исполняется нажатием двух кнопок: одной вы фиксируетесь на враге, а второй, собственно, прыгаете.

Ну и конечно, вода. Венеция и Флоренция целиком состоят из каналов, и запретить нам сигать туда было бы форменным издевательством. Эцио умеет плавать (а также, на манер человека-амфибии, выныривать в самый неожиданный момент и утаскивать охранников в канал) и прятаться под водой, задержав дыхание. Кроме того, по каналам курсируют лодки, которыми можно пользоваться, чтобы быстро добраться из одной части города в другую.

Схватки стали быстрее и больнее.	После убийства ключевого персонажа мир вокруг традиционно рушится, а Эцио зачитывает своей жертве предсмертную речь.

* * *

Антон Логвинов является автором популярной у части редакции теории, которая гласит, что все проекты Ubisoft нужно смотреть начиная со второй части. В первой они вроде как обкатывают технологию и методологию, а во второй — делают собственно игру. Assassin’s Creed 2 в эту теорию укладывается пугающе правдоподобным образом: здесь есть все, за что нам была люба первая часть, и здесь исправлено практически все, за что отдельные люди обзывались на нее непечатным. Assassin’s Creed 2 — классический сиквел, и в данном случае это именно то, что нам было нужно. До встречи в Венеции!

Будем ждать? Assassin’s Creed переезжает в Италию времен Ренессанса и исправляется: миссии больше не имеют единой структуры, а главный герой обучен плавать и отбирать у других оружие. В качестве поставщика гаджетов — Леонардо да Винчи.

Tom Clancy’s Splinter Cell: Conviction — игра, про которую уже сейчас страшно хочется почитать большой, обстоятельный постмортем. Там должно быть много драматических зарисовок из офисной жизни: избиение геймдизайнера офисной табуреткой, бытовое насилие над аниматорами, упразднение практически готовой механики рукопашного боя. Такие истории редко заканчиваются хорошо (см., например, Tiberium), но у Conviction, судя по тому, что мы увидели на E3 2009, — сюжет со счастливым финалом.

В 2007 году Ubisoft показали нам в Лувре совсем другую игру. Conviction тогда больше всего походила на Hitman без переодеваний, зато с интересной боевой системой. Бородатый, злой, осунувшийся Сэм Фишер прятал голову под капюшоном и вальсировал с врагами в интерактивных декорациях. Любой предмет на уровне можно было схватить и использовать не по назначению. В ход шло все: мониторы летели в охранников, табуретки баррикадировали двери, отломанные ножки стола использовались в качестве дубинки. Из Фишера делали Джейсона Борна: злую, идеальную машину для убийств, которая слетела с катушек. К тому же новый Splinter Cell явно был вдохновлен идеями Assassin’s Creed: сэндбокс, импровизационные схватки, взаимодействие с толпой.

После Ubidays 2007 Conviction на два года пропала с радаров. На Ubidays 2008 поползли слухи: проект закрыли; его переделывают с нуля; Splinter Cell не выйдет. Все это оказалось в некотором смысле правдой: то, что представляет собой Conviction образца 2009 года, имеет мало общего с игрой, которую нам демонстрировали в Париже весной 2007-го.

Идентификация Сэма

Обратите внимание на разбитый писсуар: там только что побывала вражеская челюсть.

Настроение, правда, осталось: Conviction по-прежнему являет нам Фишера на озверине. Презентация открывается с крупного плана писсуара. Через несколько секунд в него влетает чья-то челюсть, отшибая внушительный кусок сантехники. Затем хозяина теперь уже явно сломанного подбородка отрывают от писсуара и в следующую секунду вминают головой в зеркало. Камера чуть отъезжает назад, и в растрескавшемся отражении ненадолго мелькает перекошенная, бородатая физиономия Фишера. В обломанном зеркале кровью отпечатывается титр: Tom Clancy’s Splinter Cell: Conviction. Если бы сотрудник Ubisoft Montreal не сжимал в руках геймпад, мы бы с легкостью приняли происходящее на экране за лихо поставленную кат-сцену.

Несмотря на все геймдизайнерские заслуги Conviction, о которых ниже, хочется заметить, что с точки зрения постановки, работы с камерой и светом новому Splinter Cell на выставке не было равных. Так киноязыком умеют пользоваться разве что Remedy.

Все, что хочет сообщить вам игра, органично вписано в ее декорации. Ключевые задачи проецируются на стены: вот Сэм впечатывает безымянного мужчину в стену,  рядом проступает надпись: «Добудь информацию». Вот Фишер приближается по ночной улице к монументальному зданию посольства, а на его фасад, будто с гигантского невидимого проектора, выведено: «Проникни внутрь». Так везде: воспоминания и флэшбеки черно-белым видео проецируются на любое подходящее для этого пространство. Ближайшим художественным ориентиром тут могут служить разве что открывающие титры GTA 4.

Пока мы любуемся тем, как очередное воззвание к Фишеру идеально ложится на поверхность общественного туалета, Сэм начинает допрос. Механика рукопашного боя, которую мы видели два года назад, целиком уместилась в такие зарисовки, где врагов  требуется швырять по комнате, периодически задавая интересующие вопросы. Декор при этом заметно меняется: зеркала бьются, стулья ломаются, чашки летят на пол и так далее. Несмотря на то что разрушения, судя по всему, просчитаны физическим движком, все это скорее напоминает схватки в Robert Ludlum’s The Bourne Conspiracy или The Punisher: подобрать осколок писсуара и погрозить им жертве больше не получится.

Превосходство Сэма

Свой любимый паркур Ubisoft Montreal, конечно, не забыли: Фишер карабкается по отвесным стенам и сами видите что творит.

Из открытого сэндбокс-экшена Conviction превратилась в направленный, местами почти линейный боевик. То есть каждая задача по-прежнему решается целым рядом способов, но о свободе, которую обещали нам два года назад, речи не идет. И возможно, это к лучшему.

Потому что боевая механика в  Conviction выглядит так, что хочется немедленно все бросить и началь зачеркивать дни до релиза на календаре. Фишер больше всего напоминает двуногую бородатую гадюку: он не идет, а стелется по уровню. По сравнению с прошлыми играми серии анимация ускорилась как минимум в полтора раза, Фишер пружиной скачет от одного укрытия к другому, скользит по подоконникам, пантерой напрыгивает на врагов. Одно движение — один труп. Фишер не бьет даже, он наносит ядовитый смертельный укус.

Для того чтобы экстраполировать этот ритм на всю игру, в Ubisoft Montreal придумали несколько занятных приемов, и самый интересный из них — Mark and Execute. Прежде чем ворваться в очередное помещение, Фишер почти всегда имеет возможность заглянуть и посмотреть, что там происходит. Высокотехнологичных гаджетов у него теперь нет, поэтому Сэм подсовывает под дверь отломанное у машины зеркало (картинка трогательно преломляется на трещинах) или выдумывает еще что-нибудь в этом духе. Так вот, используя зеркало, вы можете пометить специальным маркером несколько врагов, затем нажать на «фас», и Сэм моментально ворвется в комнату, одним выстрелом убив тех, кому была выписана черная метка.

Очень похожая механика уже работала у тех же Ubisoft Montreal в Tom Clancy’s Rainbow Six: Vegas, но тут, благодаря змеиным повадкам Фишера, все ощущается (и играется) по-другому. Потому что врагов в комнате, как правило, гораздо больше, чем Сэм может уложить за раз (всего пометить можно до трех противников, точное количество зависит от оружия, которое Фишер сжимает в руках; специальный ресурс, который тратится на Mark and Execute, набирается в рукопашных схватках).

С теми, кто выжил после вашего вторжения, завязывается игра в кошки-мышки. В Conviction работает еще одна система, которая называется «последняя известная позиция». Стоит вам уйти в тень (а это по-прежнему можно сделать: игра в такие минуты заботливо обесцвечивает картинку, давая понять, что Фишер в безопасности), как все бросаются туда, где последний раз видели бывшего агента. Более того, это место хорошо известно и Сэму: там находится его полупрозрачный силуэт.

Фишер не убивает, он казнит своих врагов. По сравнению с ним они по-прежнему выглядят глупыми, подслеповатыми дуболомами, которые придуманы только для того, чтобы изобретательно умереть в следующую секунду. Пока будущий труп опасливо водит дулом автомата там, где Сэм был несколько минут назад, вы, уже у него за спиной, смыкаете пальцы на шее врага.

Боевая система Conviction допускает и открытую конфронтацию, но вы вряд ли захотите принимать в ней участие.	Таким ненавязчивым образом Conviction сообщает вам о том, что нужно делать дальше.

Ультиматум Сэма

Conviction — пожалуй, вторая самая впечатляющая игра выставки после Alan Wake. Ubisoft действительно практически переделали ее с нуля, использовав некоторые из своих идей двухлетней давности в качестве строительных элементов. Результат — будущее жанра, который мы когда-то называли «стелс-экшен». Так что, когда придет время вручать наши ежегодные награды, номинацию «Сплинтер-селл» года», похоже, придется вернуть.

Будем ждать? Сэм Фишер все-таки станет Джейсоном Борном: Conviction играется как сверхскоростной и невероятно кинематографичный экшен. Стелса практически не видно.